Читать книгу "Вор и тьма  - Сергей Куц"

Между орком и эльфом сидит огсбургец, его руки заведены за спину и связаны, во рту кляп. Еще не решили, что с ним делать, точнее — как именно его прикончить. Генрих фон Геринген не жилец, и мы, то есть я, гном, эльф и Рой, отложили его казнь на завтра — негоже проливать кровь, когда звучит молитва. Правда, монаха мы не спросили, однако вряд ли Томас Велдон будет возражать, а если и станет, то судьба имперца все одно не изменится. Орк за полковника тоже не попросит. Когда Рой спросил Манрока, вождь отмахнулся и сказал, что ему все равно.

Но правильно ли терять Дар Герингена? Я снова задался этим вопросом. Нет, верно рассудили, что доверять ему нельзя. Нельзя вернуть ему оружие, да и просто тащить за собой — тоже не вариант. Рано или поздно, но у имперца обязательно появится шанс свести с нами счеты, прежде всего со мной.

Еды и питья полковнику не давали, и он прекрасно понимал, что это означает. Держится, негодяй, слабину не показывает. Сидит с видом, что так и надо — быть связанным. Молодец, горделивого презрения у него не отнять. Да шут с ним!

Я один у границы, отделяющей наш поредевший отряд от мрака ночного Аннон Гвендаре. Все остальные позади, в семи шагах от борозды на песке. С приходом ночи похолодало, потянуло легким морозцем. Я глубоко втянул в себя свежий воздух и выдохнул паром. Порыв ветра проник до костей. Я поежился, кутаясь в плащ, и замер.

Рядом как будто послышался голос. Не разобрать, что именно, но я точно услышал чью-то речь, и она звучала из темноты по ту сторону охранного круга. Помня, что ни в коем случае нельзя высовываться за черту, я подался вперед, к невидимой стене, вслушиваясь в темноту, и столкнулся с чужим лицом. Оно появилось прямо перед моими глазами.

— Проклятье!

Отшатнувшись, я выхватил бракемарт. У границы круга стоял призрак. Белая полупрозрачная фигура в растрепанных одеждах. Эльфийская девочка-подросток, ее ладонь скользит по незримой преграде, отделяющей наш круг от ночи и Аннон Гвендаре.

Мое сердце бешено колотилось. Я оглянулся — все вскочили на ноги, даже отец Томас. Вновь громко зазвучала молитва Велдона:

— Матерь Божья! К Тебе взываем, изгнанные чада из рая. Заступница наша!..

Я отступил на два шага; не нравится, что призрак может дотянуться до меня рукой.

— Она не зайдет внутрь круга, — уверенно заявил гном.

Почем ему знать? Я снова посмотрел на призрака. Он растворялся в темноте, теряя очертания прямо на глазах. Два удара сердца — и предо мной пустота.

Призрака больше нет, а эльфийский город ожил. Со всех сторон послышались голоса на незнакомом языке — мужские, женские, детские; а еще смех и чьи-то гневные окрики. Жутко различать голоса умерших давным-давно, гомон мертвых голосов воспринимался очень гнетуще.

Во мгле появлялись и исчезали призраки. Они спешили куда-то или просто стояли, что-то несли либо мастерили. Только белые фигуры, в руках нет утвари, а вокруг нет обстановки. Полупрозрачные фантомы показывали живым эпизоды из прошлого, возникая из воздуха на несколько мгновений. Где только позволяла видеть ночь — всюду они.

Духи почти не обращали на нас внимания. Только те, кто оказывался у линии на песке, вдруг оборачивались и застывали, уставившись внутрь охранного круга. Муторно рядом с призраками; я вспоминал дьявола всякий раз, когда они оборачивали ко мне свои лица с пустыми глазницами.

— Гард, — позвал гном, — лучше не дразнить голодные души. Давай к нам!

— Дразнить? — Я последовал совету Барамуда и убрался от края.

Гном кивнул.

— В прежние времена, на войне, некоторые перворожденные накладывали проклятие на собственную бессмертную душу, — заговорил Барамуд. — Дабы не могла обрести покой, пока не отнимет жизнь у врага. Эльфы называли это черное колдовство Проклятием голодных душ.

Я глянул на эльфа. Крик спрятал ножи и, вздернув подбородок, слушал хозяина. Бесстрастное лицо снова не выражало эмоций.

— Не слыхал о таком, — фыркнул Рой.

— Так посмотри вокруг — и все сам увидишь, — многозначительно произнес Барамуд. — Проклятие голодных душ слетало с уст умирающих эльфов редко, не каждый сможет рискнуть собственным посмертным покоем. Да и давно прошли те века. Но в Аннон Гвендаре этим колдовством охвачен весь город. Голодные души ищут врагов каждую ночь.

— Кто их враги?

— Вы, — ответил мне гном, — люди. Орки тоже, старые враги как-никак. Поэтому не позволяй призракам учуять себя. Сиди тут и не приближайся к границе круга. Не дразни их.

Молитва смолкла. Откинув капюшон, инквизитор задумчивым взглядом изучал мелькание белых фантомов за пределами черты. Зря церковник замолчал!

— Святой отец, — гном почтительно обратился к монаху, — только ваша молитва сдерживает мертвых на границе круга.

— Ты уверен, следопыт?

Барамуд кивнул и погладил свою пышную бороду. В темноте не углядишь, но мне отчего-то подумалось, что гном кривит рот в насмешке. Инквизитор смерил взглядом Барамуда и направился к линии на песке, обронив через плечо:

— Никогда ранее не думал, что и ты можешь взывать к Господу нашему.

Томас Велдон тоже чувствовал фальшь в словах Барамуда.

— Только охранный круг, молитва и заступничество Двуединого Бога убережет нас, — теперь уже с неприкрытой издевкой произнес гном.

А эльф откровенно улыбается! Я тихо выругался. Что нашло на гнома и его чертова эльфа!

Рядом раздалось едва слышное бормотание толстяка:

— Гном слишком много на себя берет и слишком много знает для хитросделанного следопыта!

В самом деле, осведомленность бородача настораживает. Непростые и темные личности эти Барамуд и Крик.

— Ты бывал здесь раньше. — Рой исподлобья посмотрел на гнома.

Толстяк не спрашивал, он утверждал. В Сумеречье всегда делились знаниями о Запустении, по меньшей мере опытом выживания в эльфийских лесах. Это был и есть незыблемый обычай всех следопытов, и, выходит, гном давно знал, как пережить ночь в Аннон Гвендаре, но молчал. Это стоило жизни другим.

— То ли бывал, то ли нет. Не важно! — грубо ответствовал Барамуд. — Молитесь, святой отец! Пока еще можете!

Инквизитор остановился у незримой границы. Сцепив пальцы на животе, Томас Велдон разглядывал призраков. Мне показалось, что теперь они дольше не исчезают, и призраков вокруг нас заметно прибавились. Кровь и песок! Правду или нет нес гном насчет молитвы, только мертвые точно видят нас.

Где-то во тьме тревожно закричали. Там заголосили, как будто узрели смертельную опасность.

— Повелеваю вам величием Господа! — монах воздел к небу Распятие с частицей святого Креста, — Беги, сила сатанинская, дух нечистый, дьявольский! Изгоняю вас из мира людского, благоживущего под дланью Божьею!

Призраки не увидели золотое Распятие и не услышали глас Велдона. Пустые глазницы смотрели на инквизитора не больше, чем на других живых. Монах двигался вдоль линии на песке, размахивал крестом и взывал к Господу, но эти мертвые не боялись бога отца Томаса.